Пять километров к востоку

Валясь с ног от неописуемой усталости и задыхаясь от жары, два путника шли по пустыне. Припасы воды уже кон­чились, и они двигались из последних сил. Оба уже подумы­вали о том, чтобы остановиться и сдаться ненасытным пес­кам, но неожиданно на самом краю горизонта они заметили маленькую зеленую полоску. Мираж? Нет, что-то реальное. Полоска увеличивалась и становилась все отчетливее. Стало ясно, что впереди была какая-то растительность, а если так, то там должна быть и вода.

Вода! Мысль о ней придала путникам сил и мужества, и они продолжали путь. Наверное, это оазис! Собрав последние силы, измученные путешественники дотащились до этой зе­леной полоски, и она показалась им раем. В этом тенистом раю путники увидели колодец, а рядом — деревянное ведро. Чувствуя, что сейчас наконец утолят жажду, они торопливо опускают его в колодец — и слышат глухой стук! Колодец пуст! Это уже слишком; они готовы лечь в прохладной уют­ной тени, и пусть пустыня делает с ними, что хочет. Но вот неожиданно в глаза бросается какой-то предмет. В несколь­ких шагах от колодца на земле валяется кусок доски. Ножом или чем-то острым вырезано: ВОДА — В ПЯТИ КИЛОМЕТ­РАХ К ВОСТОКУ. Вода! В пяти километрах! Смогут ли они одолеть это расстояние? Соберут ли остатки сил? Конечно, соберут. И они опять двинулись в путь. Разве можно лежать и умирать — пусть даже в уютной прохладе, если вода всего лишь в пяти километрах.

Но что мы скажем о живой воде? Пройдем ли за ней пять километров или, устроившись в скудном уюте, который дает нам пустой колодец, не сделаем и шагу? Вы помните, как в жаркий полдень у колодца Иакова самарянка встрети­лась с Иисусом. Когда Он рассказал о живой воде, которую собирался дать ей, женщина так разволновалась, что, поза­быв водонос, пошла звать друзей.

Было время, когда Божий зов услышал Авраам и, оста­вив свое уютное жилище, отправился в долгий путь, который не успел завершить.

Трое мудрецов из далекой земли много дней шли за звез­дой, чтобы отыскать родившегося Царя. Однако фарисеи, жившие во времена Иисуса, довольствовались и даже горди­лись своими пустыми колодцами. Они решили остаться там, где были, их вполне устраивала собственная самодостаточ­ность, и у них было достаточно естественной тени, чтобы свет истины не слишком слепил им глаза. Пустые колодцы не все­гда были такими. Свежи в памяти времена, когда они давали достаточно воды и вокруг цвела растительность — много жи­вой зелени, привлекавшей усталых путников, не торопивших­ся покидать оазис. Но если вы видите, что колодец, который давал вам жизнь, опустел, остается только одно — двигаться дальше! Искать другой колодец, будь он в пяти километрах или в пятистах.

 


Все меняется в нашем изменчивом мире: престижные кварталы превращаются в трущобы, блестящие новые авто­мобили с выставочных стендов тащат в утиль, там, где цвели розы, начинают расти сорняки, колодцы иссыхают, и неко­гда истинное богопоклонение превращается в безжизненную форму. Религия больше других областей подвержена нездоро­вым влияниям современности. Все в нашей религиозной прак­тике тяготеет к компромиссу и беспечности. Понемногу забы­ваются основополагающие истины, и тот, кто раньше призы­вал следовать Библии и только Библии, кто был готов уме­реть за нее, в своих доводах становится не столь решитель­ным и в конце концов обнаруживает, что твердо следует од­ной лишь традиции. Служители, которые обычно проповедо­вали благовестие Иисуса Христа, начинают проповедовать о политике и социальном протесте, и многие верующие чувст­вуют себя ошеломленными, внезапно обнаружив, что коло­дец пуст!

В своем труде «Закат и падение Римской империи» Эд­вард Гиббон описывает, как энтузиазм Древнего Рима пошел на убыль, когда армии Цезаря покорили весь мир, и после­дующие поколения унаследовали то, что осталось от отцов. «В безжизненных руках они держали богатства своих отцов, не унаследовав, однако, того духа, который создал и усовер­шенствовал это святое достояние. Они читали, компилирова­ли, но, казалось, слабодушие не дает им возможности мыс­лить и действовать».

Такое случилось с народом. Может ли это произойти с Церковью? Вправе ли Церковь, владея миллионами долла­ров, которые можно потратить на строительство, не иметь того духа, который был у пионеров-созидателей?

Не было народа, который в своем миссионерском рвении превосходил вальденсов. Помните их? В течение многих сто­летий, пришедшихся на жестокое темное средневековье, они поклонялись своему Господу в долинах Пьемонта, что на се­вере Италии, защищенных высокими горами. С детства вальденсы учились тому, что им предстояло делать. Они перепи­сывали Библию от руки и затем, переодевшись купцами и коробейниками, отправлялись в путь, зашив в одежду драго­ценные рукописи. Они шли в города, университеты, прямо в дома. При всяком удобном случае такой миссионер осторож­но доставал какой-нибудь листок и, преклонив колени, дро­жащими губами читал драгоценные обетования. Нередко его просили читать снова и снова. Правда ли, что «Кровь Иисуса Христа, Сына Его, очищает нас от всякого греха»? Свет оза­рял смятенные умы собравшихся, и они восклицали: «Хри­стос — мой Священник! Его Кровь — моя Жертва!» Иногда так проходила вся ночь. Уверения в том, что Спаситель лю­бит тебя, казались слишком хорошими, чтобы быть истинны­ми, и люди нередко спрашивали: «Примет ли Бог именно мое приношение? Простит ли Он меня?» И вновь ответ искали в Писании, постепенно начиная его понимать. «Я могу прийти к Иисусу таким, каков я есть, грешным и порочным, — гово­рил человек, — ведь сказано же: "Простятся тебе грехи твои". Значит, и мои, даже мои, простятся!»

Радость наполняла сердце, рассеивался страх перед тюрь­мой и костром. Они бы с радостью приняли смерть, если бы

 


этим могли почтить своего Господа! Посланец истины отправ­лялся дальше в путь, и нередко с тех пор его никто не видел. Он шел в другие земли или оканчивал жизнь в какой-нибудь неведомой темнице. Случалось, что его кости белели там, где он свидетельствовал о своем Господе. Таким было великое и непостижимое благочестие вальденсов!

Однако у этой великолепной истории есть печальный конец. Не так давно, неподалеку от Торре-Пелличе, неболь­шой деревушки вальденсов, христианская молодежь устрои­ла сбор и, усевшись вокруг костра, пела духовные песнопе­ния и рассказывала различные истории, связанные с миссио­нерской деятельностью. Из окрестных долин и гор потекли любопытные; подойдя к лагерю, они с интересом наблюдали за происходящим. «Кто эти молодые люди? — спрашивали они. — Они молятся, поют о Втором пришествии Иисуса, в которое некогда столь пламенно верили и наши отцы». Моло­дые люди рассказывали различные миссионерские истории, и это пробуждало в душах собравшихся какую-то странную тоску по их собственному прошлому.

И вот, когда песнопения и рассказы прекратились, из сумерек к огню костра вышел старец и, задумчиво глядя на ведущего, сказал: «Вы должны продолжить это дело! У нас, вальденсов, богатое наследие, мы гордимся историей своего народа, который в борьбе стремился сохранить свет истины на этих горных вершинах и долинах. Это наш дом, и здесь, вокруг нас, великие памятники нашей веры... Мы гордимся этим».

И затем этот старик, даже не занимавший в своей церк­ви никакой должности, убежденно сказал: «Да, это великое наследие нашего прошлого, но у нас нет будущего. Мы оста­вили учение, в которое когда-то верили. Мы больше не ве­рим, что Иисус скоро придет на облаках. Мы оставили эту веру, и, вспоминая все, что я видел и слышал о вас, скажу: вы должны продолжить!»

Указав на ближайшую гору, он продолжил: «Посмотри­те на этот горный склон — там находится одна из наших часовен. На ней, как и на других, написано: "И свет во тьме светит". Теперь рядом с ними мы построили танцевальные площадки, думая, что так сможем удержать нашу молодежь.


Но кажется, что наши молодые уже не испытывают интереса к церковной жизни, не любят Церковь. Теперь их взоры устремлены вниз, туда, где ярко горят огни больших городов. Они больше не хотят оставаться здесь. Какое чудо, что у вас еще есть молодежь, которой интересно подняться сюда, в нашу долину, и пытливым взором посмотреть на все то, что мы так любим! Но теперь все это в прошлом. Грустно, что мы не устремляемся вперед, с отвагой глядя в будущее. Вы должны все это продолжить!»

Таков постоянный призыв вальденсов!

Как печально пребывать в бездеятельности, спячке и тихом безмолвии, если можно устремляться в будущее, кото­рое гораздо прекраснее прошлого! Какая трагедия — расстаться со своими верованиями или так разбавить их чем-то чужерод­ным, что они кажутся просто неузнаваемыми!

Не так давно в Белый дом пригласили группу лидеров студенческого движения. В тщательно приготовленной речи правительственный чиновник говорил им о том, какие они хорошие: не взрывают зданий, не бегают по стране, верят в будущее Америки. Когда он закончил, поднялся студент Гар­вардского университета и спросил, на чем основаны все эти утверждения. Чиновник помедлил, смутился, покраснел и, извиняясь, сказал: «Прошу прощения, я не знаю».

Разве не удивительно, что сегодня многие наши идеи не имеют под собой прочной основы? Может быть, многие при­знанные убеждения — всего лишь отвлеченные посылки или только традиция?

Несколько лет назад одна авиакомпания выпустила рек­ламный проспект на двух страницах. Наверху было написа­но: «Двадцать пять лет вам промывали мозги, пытаясь вну­шить, что от вашей авиакомпании надо ждать чего-то не со­всем хорошего». Затем шел абзац, в котором говорилось: «Авиакомпании так сильно и долго способствуют производст­ву виски, продуктов и кинофильмов, что большинство стало верить, будто только этим они и занимаются». Далее упоми­налось кое-что поважнее и, в частности, безопасность перево­зок. «Итак, — заканчивала реклама, — теперь, когда вы знае­те, чем должна быть для вас авиакомпания, вам лишь


остает­ся выбрать ту, которая сможет это сделать. Сейчас вам необ­ходимо подумать только об одном».

Как вы выбираете Церковь? Чего хотите от нее? Быть может, вы ищете веселого настроения, рукопожатий и дру­жеских слов? Быть может, вас устроит, если в ней будет хор, если она располагается в удобном для вас месте, а священно­служитель обладает харизмой? А может быть, вы просто пре­клоните колени, попросите Бога, чтобы Он привел вас к исти­не и затем начнете искать ее, пока не найдете?

Церквей сегодня очень много. Можете ли вы сделать надежный и мудрый выбор? Почему в мире так много дено­минации? Одна из причин состоит в том, что люди привыка­ют следовать за своим духовным вождем, и когда тот умира­ет, не идут дальше и не ищут истину. Другая — более печаль­ная для современных христианских конфессий — это укоре­нившаяся привычка искажать Писание, выдергивать его сти­хи из контекста, дабы тем самым обосновать ту или иную полюбившуюся теорию. Нет необходимости говорить, что се­годня есть и такие религиозные группы, которые созданы только для получения денежного дохода или уклонения от уплаты налогов.

Но если человек искренне ищет истину, он не собьется с пути, ибо ему даровано обетование, которое гласит: «Кто хо­чет творить волю Его, тот узнает о сем учении, от Бога ли оно, или Я Сам от Себя говорю» (Ин. 7:17). Иисус говорит здесь о Своем учении, однако сказанное можно отнести и к любому другому. Бог поведет лишь того, кто искренен и го­тов следовать за истиной, куда бы она ни вела.

Многие из нас только тогда готовы идти за ней, когда истина не нарушает наших планов, ничего нам не стоит и ничего не требует взамен. Мы хотим согласовать ее с нашими предвзятыми мнениями. Мы не возражаем, если она ведет нас к Спасителю, но не хотим, чтобы вела к Творцу.

Но знаете, что я вам скажу? Любая религия, в которой нет Творца, — пустой колодец. Если мы считаем, что наше прошлое — результат эволюции и случайного развития собы­тий, то с этих позиций нам надо воспринимать и будущее, а это значит, что его мы тоже отдаем на волю случая. Отрицая


повествование о Творении, которое Бог оставил для нас в Книге Бытие, мы, наверное, станем отрицать и будущее, как оно предсказано в книге Откровение.

Религия, в которой нет Творца, — религия без надежды, ибо только Он может изменить наши сердца. Только Творец может восстановить в нас Божий образ. Без Творца нет вос­кресения. Только Победивший смерть может призвать к жиз­ни тех, кого мы потеряли, или нас самих. Если нет Творца, то новая земля, описанная в двух последних главах Открове­ния, никогда не станет реальностью.

Быть может, вы хотите лишить Иисуса Его творческой силы и сделать бессильным в Его обетованиях? Быть может, хотите лишить Спасителя силы спасать, превратив Его в за­блудшего учителя, обещавшего замки, которые Он никогда не сможет построить?

Я еще раз хочу повторить: религия, в которой нет Твор­ца, — пустой колодец!

Люди меняются — плохие становятся хорошими, хоро­шие — плохими. Так и Церкви. Богоизбранный народ отверг Иисуса. «Пришел к своим, и свои Его не приняли», — гово­рит Иоанн (Ин. 1:11).

Тем, кто, будучи представителем богоизбранного наро­да, решил принять Иисуса, необходимо было разорвать свя­зывавшие их национальные узы, отойти от древних обычаев и влиться в новорожденную христианскую Церковь. Однако со временем Церковь стала искать популярности, идти на компромиссы и даже устраивать гонения. Некогда истинная, она стала лжецерковью и пала с той высоты, на которую ко­гда-то была вознесена. Она превратилась в Вавилон — символ всякого лжепоклонения. «Выйди от нее, народ Мой», — при­зывает Бог (Откр. 18:4).

Бывают времена, когда недостаточно просто верить, про­сто знать истину, просто иметь правильные взгляды и молча­ливо сочувствовать тому, что правильно. В ту роковую ночь в Египте древние евреи должны были не просто верить. Надо было кровью окропить дверные косяки. Мало было просто стоять перед Чермным морем и ждать чуда — надо было дви­гаться вперед!


Недостаточно просто сказать «я верю», просто быть тай­ным учеником Иисуса. Мы должны явно стать на сторону Господа. Если мы находимся на борту тонущего корабля, не­достаточно радоваться наличию спасательной шлюпки — надо войти в нее. Недостаточно просто соглашаться, что Вавилон пал и перестал быть тем, кем он некогда был. Надо внять Божьему призыву и выйти из него!

Сегодня мы окружены множеством мнений, и нас сбива­ет с толку обилие голосов, каждый из которых возвещает, что верен именно тот путь, который указан им. Так будет не всегда: незадолго до пришествия Иисуса разноголосица пре­кратится. Все станет ясно и просто. Люди разделятся на два лагеря — на тех, кто решил до конца нести знамя падшего ангела, и тех, кто решительно стал под обагренное кровью знамя Голгофы. «Есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора, — сказал Иисус, — и тех надлежит Мне привести: и они услышат голос Мой, и будет одно стадо и один Пастырь» (Ин. 10:16). Можете ли вы сказать, что являетесь истинным последователем Иисуса? Можете, если следуете за Ним. Отве­чать надо делом!

Не так давно мне рассказали короткую, но восхититель­ную историю. Один мальчик пас овец своего отца, а неподале­ку, через небольшую долину, другой мальчик тоже пас овец, которых доверил ему его отец. Они были хорошими друзья­ми, и часто перекликались через эту долину. Но вот однажды внезапно разразилась буря, и вместе с овцами мальчики укры­лись под большим выступом скалы. Буря стихла, они собра­лись домой, но не тут-то было: овцы перемешались, и хотя некоторых они знали, другие казались им совсем похожими одна на другую. Полные отчаяния, боясь, что их будут ру­гать, мальчики наконец пошли по домам, каждый по своей тропинке. И что же? Овцы сами во всем разобрались, и каж­дая отправилась вслед за своим пастухом!

Сегодня идет великое разъединение. Каждый день овцы определяют свой путь, следуя за своим пастырем, и если вы хотите узнать, чья это овца и кто ее пастырь, — посмотрите, на чей голос она отвечает. Никто не разделяет их, не судит, не навешивает ярлыков и не разводит насильно в разные стороны. Они сами своими действиями, своим ответом решают, куда идти.

Если ты видишь, что рядом с тобой пустой колодец, сле­дуй за Иисусом! Быть может, тебе придется пройти пять ки­лометров на восток или на запад, на север, на юг — не важно. Важно, что ты не собьешься с пути и отыщешь живую воду. И колодец, который никогда не иссякнет!